Люди

Владимир Захаров, который был судьей на Олимпийских играх

27 января 2015 года

 

Костромич Владимир ЗАХАРОВ — личность в мире спорта известная. В прошлом — чемпион области, член сборной команды, призер всесоюзных соревнований по гребле на байдарках. Много лет работал председателем спорткомитета области. И в этой должности «приложил руку» к становлению и развитию в нашем регионе гребного спорта, детского хоккея, бокса, вольной борьбы, конного спорта, пулевой стрельбы, волейбола, футбола, конькобежного спорта и шахмат. Нынче Захаров — судья международной категории, председатель регионального Олимпийского Совета Костромской области, директор Костромской школы олимпийского резерва имени Александра Голубева. В сознательной жизни Владимира Николаевича не было года, когда бы он в чем-нибудь не отличился. Летом 2011-го работал государственным тренером сборной команды России по гребле на байдарках. На Всемирной специальной Олимпиаде в Афинах в Греции на Олимпийском гребном канале его команда завоевала три золотые, три серебряные и одну бронзовую медали. А 2014 год стал особенным: Захаров был приглашен на Олимпийские Игры в Сочи судить соревнования по биатлону.

Заявился и попал

— Владимир Николаевич, не каждый судья может на Олимпиаду попасть, а вас пригласили…

— Я заявил свою кандидатуру. Кто не заявился, тот не попал ни в судьи, ни в волонтеры.

— Так просто: заявил свою кандидатуру — и попал?

— У меня — большой опыт спортивного судейства. В том числе на очень крупных соревнованиях. На летних Играх Доброй Воли в Санкт-Петербурге я судил соревнования по гребле на байдарках и каноэ. В Сочи судил соревнования на Кубок России по биатлону. К концу «Кубка» я успешно сдал экзамен по международным правилам соревнований. И все места  в Сочи знал — это тоже важно.

— Там что: действительно дорогу перейдешь — и уже другой климат?

— Примерно так. Чуть выше поднимешься — и уже другой климат. В местности Роза Хутор, например, где расположены все горнолыжные трассы, может быть плюс десять и солнце, но хороший снег там всегда держится, потому что воздух разреженный. В то же время в Лауре, где проходят соревнования по лыжам и биатлону, к полудню вдруг остановится туча и высыплется мокрым снегом или дождем. А в Красной поляне, где расположены отели, тем временем очень солнечно и на градуснике — плюс пятнадцать—двадцать.

Снежные пушки не потребовались

— Я вспомнила сейчас анекдот на тему «южный город — не место зимней Олимпиады, но Путин указал на Сочи, и все согласились».

— Этот анекдот сочинили не спортсмены. А Сочи выбрали именно спортсмены. Еще при Совмине СССР было дано задание найти местность для развития биатлона, лыжных гонок  и для проведения зимних Олимпийских игр. Уже тогда наши спортсмены, в том числе и Виктор Федорович Маматов, биатлонист, двукратный Олимпийский чемпион, предлагали Сочи.

— А вы откуда это знаете?

— Из первоисточника, от Виктора Маматова, с которым я давно знаком по жизни и по работе. Биатлонисты и горнолыжники определили Лауру и Розу Хутор для развития горного кластера еще тридцать пять лет назад. Они сюда приезжали самостоятельно. Советские спортсмены вообще отличались тем, что выбирали места тренировок и соревнований чаще всего самостоятельно. Козьими тропами добирались и пытались создавать базы. Дорог не было, но военные части были, они-то и подбрасывали спортсменов на своей военной технике. Альтернативные места для проведения зимней Олимпиады тоже рассматривались. Их искали по всему Союзу, в том числе и в Сибири. Но спустя тридцать пять лет все-таки вернулись к Сочи.

— И вот вы приезжаете в Сочи на Олимпиаду в качестве судьи. Какие у вас были ощущения?

— Приехал за три дня до начала Игр. С самолета видел черные горы. Удивился: как же тут Олимпиада-то будет? Добрался до Лауры. Подъемник с кабиной человек на пятьдесят, как большой трамвай, прилетел сюда легко, как ласточка.  Увидел, что тут уже «пушки» стоят для производства искусственного снега. Но они не понадобились: в двадцатых числах января снегу высыпало столько, что некуда было его девать.

На трассе работали, как батраки

— Где вы жили?

— В Хосте,  в санатории «Аврора», удаленном месте от Сочи, за Мацестой, Адлером. Вставать приходилось в половине шестого утра, чтобы попасть в Лауру вовремя. В десять утра на трассе уже появлялись обкатчики, проверявшие ход скольжения, с «этажерками» лыж и различной смазкой для них. А мы должны были до их появления подготовить трассу. Работали каждый день, как дорожники. Вначале граблями, потом — уплотнителями снега, похожими на швабры. Обкатчики лыж проходили, снег проминали, и мы со своими орудиями труда вновь выходили на трассу. А если здесь были еще и тренировки, то всю нашу работу приходилось повторять столько раз, сколько было тренировок. До своей гостиницы в Хосте я добирался к двенадцати ночи, ужинал, падал на кровать и  засыпал.

— А я-то думала, что судьи международной категории стоят на финише и кроме этого ничего не делают.

— Я вначале тоже думал, что буду интеллигентно стоять на финише.  А на самом деле,  на финише я был уже почти в таком же состоянии, как спортсмен, который сюда добежал.

— Помните день, который принес нашей Олимпийской сборной первую медаль?

— Еще бы не помнить! Биатлон, мужская эстафета. Денек выдался на редкость трудный. Температура плюс двенадцать, а тут еще облако зависло над Лаурой и высыпалось мокрым снегом. Снег есть, он держится. Но какой это снег? Творог! Технический директор трассы Владимир Иванович Мелихов дает мне ведро: иди, мол, за мешком, насыпай из него то, что там есть и посыпай трассу, как все судьи. Поглядел я в мешок, а там соль какая-то. Спрашиваю Мелихова: «Что-то я не понимаю задания, почему вы мне дали соль? Чтобы снег быстрее растаял?» А он: «Объяснять некогда, иди, смотри, как все делают, и со всеми вместе работай». Оказалось, что это селитра, и действует она на снег прямо противоположно соли. И вот мы, весь отряд — двадцать судей на финише — и сам Мельников вместе с нами, с граблями и ведрами, выходим на трассу. Работаем, как батраки, зато обратно идем по плотному насту, как по столу.

Вовремя подхватить на финише

— И вот, наконец, вы стоите на финише в статусе судьи.

— Наш уголок забит людьми: бригада службы медицины катастроф, бригада судей, тележурналисты, секьюрити. Ничего еще не видно, но мы ждем, что биатлонисты вот-вот придут. Выстраиваемся в «коридоре» соответственно предстоящей работе каждого из нас. Наши функции такие: после того, как спортсмены падают без сил за линией финиша, мы их подхватываем: первый снимет оружие, второй — лыжи, третий снимает номер, четвертый — чипы. Я снимал чипы. Чип — это специальное электронное устройство, которое прикрепляется к голеностопу спортсмена и фиксирует время старта и финиша. Если спортсмен падал на финише (а это случалось)— первым к нему бежал краснодарский отряд медицины катастроф, а мы уже успевали за носилками, поочередно освобождая биатлониста от оружия, лыж, номера и чипа.

— А на мониторе что?

— Антон Шипулин идет к финишному спуску вторым, вслед за немцем. На мониторе мы видим финишный спуск. Антон требует лыжню, но немец не уступает. И тут Шипулин делает два шага в обход и начинает обходить немца. Я наблюдал за ним раньше и считал, что он заменит нашего великого биатлониста Тихонова, после которого у нас ни одной золотой медали в биатлоне не было.  И вот  Антон обходит немца. Тот сдался, как бы остановился на долю секунды. Мы поняли: он ничего уже не может сделать Шипулину — ни закрыть лыжню, ни толкнуть, ни обогнать. Это было супер-впечатление за всю Олимпиаду. Я забыл про все, свой собственный крик: «Антон! Антон!» я слышал, как не свой. И все кричали, хотя кричать нельзя. Шипулин прошел финиш и не упал! И вот теперь настало время судей на финише. Мы идем к нему «коридором»: первый оружие у него забирает, второй — лыжи, третий снимает номер, я снимаю чип. Это была первая золотая медаль Олимпиады, и она была у нашей Российской сборной!

Кира ЛЕНКО