Люди

Театральный критик Ольга Сенаторова: Обижать театр – это как делать операцию без наркоза

16 декабря 2014

Завершился Всероссийский фестиваль «Дни Островского в Костроме». Жюри возглавляла Ольга СЕНАТОРОВА – известный театральный критик, главный редактор газеты «Театральное дело», генеральный продюсер федерального фестиваля «Театральный Олимп».
         

Слово «критик» не очень симпатичное

- Ольга Валентиновна, почему у нас в стране так мало театральных критиков?

- Театральная критика - это достаточно сложный феномен, он предполагает общение с живым театром, а для этого нужно понимать театральный процесс, знать специфику театра. Критик должен обладать очень широким спектром знаний, касающихся не только театра, но и культурологии, истории, литературы, драматургии. Важно быть ориентированным в жизни – современным, креативным, адекватным по отношению к реалиям бытия и к людям, которые делают театр.

- Злые языки поговаривают, что в критики идут те, кто не смог стать актером.

- Иногда, действительно, говорят, что критик – это человек, которому Бог не дал актерских или режиссерских данных. Но те энциклопедические знания, о которых я говорила, даются не так легко. Стремиться к этому приходится всю жизнь, потому что каждый раз понимаешь, что нужно пополнять себя новыми театральными впечатлениями, и в то же время «знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». И не в последнюю очередь, знанием специфики и особенностей актерского и режиссерского дела.

- Правда, что критиков боятся? Представителей вашей профессии нередко сравнивают с зеркалом, в которое смотрится театр.

- К критикам относятся по-разному, в зависимости от авторитета специалиста. Но, соглашусь, само слово «критик» не очень симпатичное. Человек, приходит в театр и критикует… В этом есть какое-то негативное зерно в лингвистическом плане.

- Разве это не так?

- На самом деле, критик приходит в зрительный зал не для того, чтобы нанести удар по театру. Это доктор, помощник. Во всяком случае, моя позиция такая. Актеры, режиссеры, люди, которые служат много десятилетий за кулисами, столько сил положили, столько знаний и сердца вкладывают в готовящийся спектакль! Нужно видеть, как артист выглядит перед премьерой. Он обычно в состоянии глубокого стресса в различных формах: от нервозности до истеричности или, напротив, болезненной эйфории. Очень важно, чтобы критик в зале был столь же взволнован и заинтересован в успехе спектакля, как и те, кто его делал. И если твоя профессия, твои гуманитарные ресурсы позволяют быть творческому коллективу помощником, мне кажется, это самый лучший альянс критика и театра.

- Артисты болезненно реагируют на критику?

- Обижать театр - это как делать операцию без наркоза. Люди в театре «без кожи» и иногда просто заболевают от того, что они услышали. Как показывает мое многолетнее общение с актерами и режиссерами, многие помнят высказанные критические замечания долгие годы, с ними живут, о них запинаются, их переосмысляют. Эти обиды очень глубоко укореняются, они мешают художнику. На самом деле, критик – это просвещенный человек, который вместе с театром болеет за его успех. А театру всегда интересно посмотреться в зеркало. Иногда мнение и аргументация критика бывает настолько заразительной, что люди снова обращаются к своему уже готовому спектаклю. Они вдруг получили подсказку, которую могут воплотить в жизнь, и стать более интересными зрителю.
        
Спектакль без катарсиса - преступление

- Как вы относитесь к мнению, что репертуарный театр – это вчерашний день?

- Я принципиально не согласна. Некоторые мои коллеги, действительно, считают, что репертуарный театр – это анахронизм, а самое интересное рождается в подвалах и подворотнях. И когда зрители хлопают дверью – это очень хорошо: живая реакция на театральный процесс. Но людям и так трудно живется: не всегда удачная самореализация в профессии, трудности с воспитанием детей, проблемы со здоровьем, с личной жизнью. И когда человек, приходя в театр, получает спектакль, который выстроен без катарсиса, без очищения, мне кажется, что это преступление по отношению к людям. Я ни в коем случае не отрицаю новых форм. Но именно репертуарный театр отвечает за национальное самосознание.

- Даже так?                                        

- Да, я готова так высоко говорить. Потому что репертуарный театр знает, что вытоптать человека, обидеть сегодня – это уничтожить свою страну. Репертуарный театр выстоял в самые сложные годы. Когда был экономический кризис середины 1990-х, театральные залы опустели точно так же, как полки наших магазинов. Но потом люди пошли в театр за разумным, добрым, вечным. Появилсь в этом потребность. Федеральный фестиваль «Театральный Олимп», генеральным продюсером которого я являюсь, возник как некая альтернатива этому небрежению к национальному достоянию. Это фестиваль ведущих репертуарных театров России. Аналогов ему нет ни в России, ни в мире. Очень трудный фестиваль для театров, он требует мобилизации всех сил - актерских, режиссерских, директорских, постановочных цехов. Это большой экзамен для самого театра, и в то же время подъем на какую-то очень серьезную ступеньку.

- А к современной драме вы как относитесь?

- Театр должен развиваться – это бесспорно. Драматургов и режиссеров, которые рискуют заниматься новой драматургией, поиском новых смыслов необходимо поддерживать. Но я достаточно критически отношусь к тем процессам, которые были организованы для развития современной драматургии в последние двадцать лет. Большое количество государственных денег потратили на междусобойчики начинающих драматургов и режиссеров. Бесконтрольность выпустила из бутылки джина зла: на сцену активно ворвался антигерой, герой-изгой, герой с искалеченной душой. Было бы хорошо, если бы и репертуарные театры были включены в масштабную работу по рождению новых сценических систем. Сегодня в этом плане наметились позитивные сдвиги. Практические лаборатории молодой драматургии стали проводиться не кулуарно, а на базе крупных театров с участием опытных режиссеров.
               
Рецепт хорошего театра

- Вы за годы работы вывели для себя рецепт хорошего театра?

- В этом рецепте много ингредиентов, но основных два. Хороший театр имеет серьезную профессиональную основу, в нем работает команда специалистов, которые знают свое дело, слышат и чувствуют друг друга. Как говорится, единомышленники – это не, те, кто думает одинаково, а те, кто думает об одном.
И второе – это миссионерская линия театра: для чего этот творческий и производственный организм существует? Для меня важно, когда люди театра понимают, что человек приходит на спектакль за духовным опытом, и всеми своими силами стараются этот сложный, иногда трагический опыт передать, чтобы зритель ушел со спектакля обогащенным. Такой театр мне интересен.

- Вас на театральном поприще можно еще чем-то удивить?

- Я за удивлением каждый раз прихожу в зрительный зал. Потому что как только появляется скука в душе, это либо что-то с твоей профессией происходит, либо театр в чем-то ошибается. Начинаешь искать – в чем, почему он не заражает зрительный зал. Говорят, что произведение искусства – это изобретение по форме и открытие по содержанию. Хочется в спектакле новые духовные смыслы для себя обнаруживать и смотреть – как это воплощается. Возможности для этого бесконечны.

- На фестивале «Дни Островского в Костроме» какое Вы для себя главное открытие сделали?

- Для меня самое важное открытие – с какой радостью театры-участники фестиваля приезжают в Кострому, сколько они добрых слов говорят своим коллегам из театра Островского, как благодарят за гостеприимство и за профессионализм всех служб. В этом году Костромской театр приготовил капустники. Ежевечерне после спектакля актеры приветствовали театр-гостя, который выходил на сцену. Я видела, какое братание между труппами происходит каждый вечер. Театр, который любит свой фестиваль и создает праздник и коллегам, и зрителям - это для меня самое важное открытие.
                                             

Екатерина МАЙ