Люди

Ирина Третьякова — хозяйка костромской сцены

18 ноября 2014

Драматурга Александра Островского называют «хозяином русской сцены». Директора Костромского драматического театра им. А.Н. Островского Ирину ТРЕТЬЯКОВУ с полным правом можно назвать хозяйкой костромской сцены. Она лучше чем кто бы то ни было знает то, что скрыто от зрителей за занавесом, и считает театр, в котором проработала двадцать пять лет, своим вторым домом.

О тандемах, переделе власти и воспитании зрителей

— Ирина Геннадьевна, сейчас в театре у руля стоят директор и главный режиссер. У вас никогда не было мыслей стать художественным руководителем, совместив обе должности?

— Не было. На мой взгляд, когда директора берут на себя функцию художественного руководства, не совсем правильно. У одного моего коллеги в театре вообще нет режиссеров, он приглашает их на разовые постановки. При постоянном режиссере актер надеется, что в новом спектакле он получит роль, а если ему ее не дают, обижается. С приглашенным режиссером такой проблемы нет. Он приходит на разовую постановку, его все любят, и он всех любит.

— Логика железная. А в чем же тут неправильность?

— Каждый должен делать свое дело. Художественной работой у нас занимается режиссерская группа — Сергей Кузьмич и Елена Сафонова. Актеру нельзя без режиссуры. Я, например, не принимаю никакого участия в распределении ролей, этим должен заниматься тот, кто в этом разбирается.

— В такой ситуации не случается перетягивания одеяла?

— Как только возникают трения между режиссером и директором в любом театре от Москвы до самых окраин, начинаются неприятности в театре. Когда делят власть — это всегда очень некрасиво. Раньше в нашем театре через каждые два года менялся главный режиссер, труппу лихорадило, зритель страдал. Зачем это нужно? Сейчас у нас идеальная атмосфера. Мы вместе работаем уже десять лет, и цель у нас: актеры должны выходить на сцену, а зрители приходить в театр.

— Вы, как человек, отвечающий за финансы, можете рекомендовать режиссерам ставить только кассовые спектакли?

— У нас совпали вкусы. Может, просто повезло. Но мы все не любим откровенно бестолковых комедий. И у нас никогда не было такого, чтобы ставить что-то низкосортное ради прибыли. Мы смогли воспитать зрителя на классическом репертуаре. И когда у нас на трагедию Шекспира «Гамлет» собираются полные залы, это показатель того, что наш зритель умный, он научен театром. У Островского есть хорошее высказывание: «Публика ходит в театр смотреть хорошее исполнение хороших пьес, а не самую пьесу: пьесу можно и прочесть».

Об экстремальных ситуациях и «защите родины»

— У вас за время работы в театре когда-нибудь возникали мысли: «Куда я попала?!»

— Нет. Если взяла на себя обязательства, то нужно их выполнять. А если это еще и удовольствие приносит — вообще здорово. Театр — штука хитрая. В 1989 году наш старший билетный кассир сказала мне: «Если годик проработаешь в театре, потом уже никуда не денешься». Так и случилось. И по-другому нельзя. Каждый из нас с ужасом думает: как без нашего дома обойтись? В отпуске, может, первые два дня никого не будет, потом люди, которые не уехали из города, начинают заходить в театр. На всякий случай. Многие у нас работают семьями.

— Вы, насколько мне известно, тоже?

— Мой муж Саша — военный в отставке, тоже работает в театре. В 90-х годах у нас была тяжелая кадровая ситуация, мы его уговорили пойти в монтировочный цех на копеечную зарплату. Он там с вечно пьющими монтировщиками воевал, очень помог. Раньше монтировочный цех во всех театрах страны считался самым ненадежным. А сейчас на протяжении уже лет пяти ситуация изменилась, молодые ребята-монтировщики отлично работают. Благодаря моему мужу, у нас появилось выражение «Родину защищать». Однажды на 23 февраля мы готовили мужчинам праздничный капустник. По сценарию корреспондент спрашивал каждого: «Кого вы любите? Что вам нравится?». Спросили и моего мужа: «Александр, а кого вы любите?» Все обернулись, смотрят на меня. А муж после паузы ответил: «Родину».

— И как вы «родину защищаете»?

— Как-то на день Победы мы готовили праздничный спектакль для ветеранов на площади Мира. Погрузили декорации, пиломатериал для зрительских лавочек на машину. Когда приехали туда, выяснилось, что монтировщики, которые от театра до площади Мира шли пешком, успели где-то принять на грудь и пришли уже никакие. Всех выгнала. Но в итоге я, главный режиссер и главный художник, мой муж, мои замы, все не занятые в спектакле актеры, спешно обивали сидения для ветеранов поролоном, монтировали сцену и декорации. В юбилей города мы выступали на Сусанинской площади, с вечера установили декорации — большую ладью с парусом. Утром как екнуло: «Давайте в шесть утра соберемся, а не в восемь». Приехали — на площади ветром сдуло паруса и декорации. Так что родину мы защищаем постоянно. Двухсотлетие театра я вообще никогда не забуду.

— Вы же тогда после реконструкции открывались?

— Да. Три дня и две ночи накануне мы не спали, ждали машину с креслами для зрительного зала из Москвы. У нее, как потом выяснилось, пробило бак, машина долго простояла на штрафстоянке. В итоге кресла нам привезли день в день, в четыре утра. А в пять часов вечера у нас открытие сезона. Кресла разобраны и запакованы. Все живые, кто был не занят в спектакле, пришли в театр помогать. К приходу зрителей все стояло на своих местах.

— Чтобы так «родину защищать», надо быть очень стрессоустойчивой.

— У нас работа такая. Актер выходит на сцену — у него каждый раз стресс, если он действительно отдается делу полностью. Для меня, как для директора, главное, чтобы был коллектив: люди, на которых можно положиться. И сейчас это практически все, кто работает рядом.

О гороскопах, «Доступной среде» и хорошей команде

— Ирина Геннадьевна, вы когда в последний раз в театр ходили как зритель?

— Я не помню, когда в последний раз проходила через центральные двери, как зритель, чтобы раздеться, пройти в зал и смотреть спектакль. Правда, однажды у нас в театре было торжественное мероприятие, посвященное какому-то профессиональному празднику. И мне прислали пригласительный билет. Я тогда хохотала. Меня пригласили в собственный театр! Бывает, смотрю телевизор, а там гороскоп: «Отдохните в эти дни, сходите в театр». Или прихожу в ювелирный магазин, и девочка-консультант говорит: «Если вы у нас купите украшение, то получите приглашение в театр». Такие забавные моменты случаются постоянно. А вот в других городах бывает интересно сходить в театр. Правда, я все равно смотрю не как зритель, а как человек, работающий в театре.

— Видела на дверях театра значок с человеком в инвалидной коляске. Теперь к вам могут приходить те, кто раньше не мог себе это позволить?

— Мы участвуем в программе «Доступная среда». Для инвалидов сделали пространство, где не скользит пол, они могут пройти и сесть прямо в ложу, без приступков. Мы оборудовали для них нашу центральную ложу. Вообще стараемся все делать для удобства зрителей. Я всегда говорю: чем мягче кресла, тем больше внимания уделяется спектаклю. Если неудобно сидеть или холодно,  или вокруг грязно, зритель отвлекается. И пятьдесят процентов работы режиссуры и артистов проходит впустую.

— У вас на днях юбилей. Что бы вы сами себе пожелали?

— Наверное, как любая женщина, чтобы отсчет лет шел в другую сторону, и были вечные двадцать пять. А вообще, хорошая команда, мои близкие рядом — что еще нужно, чтобы встретить свой день рождения.
                                         

Екатерина МАЙ